«Вот вы же двух слов связать не можете, уважаемые патриоты. Вы «Войну и мир» не прочитали до конца. Даже до середины. Я даже не уверен, что вы знаете о существовании такого произведения. Вы почему патриоты. Я хочу процитировать стихотворение Владислава Фелициановича Ходасевича… И это будет посвящено уважаемым патриотам. Которые еще раз повторю, не знают, сколько будет дважды два. И являются позором России. Патриот — это я. Вот я мог уехать из России 120 тысяч раз. Я мог получить работу на Западе, я знаю шесть языков. Но я этого не сделал. Я остался здесь. Я не ставлю себе это в заслугу совершенно. Потому что я этого хотел. А то, чего ты хотел нельзя ставить в заслугу. Ты же это хотел, ты это и получил. Я живу с Россией. Она моя жена типа. И вот это все ничтожество будет мне объяснять, что такое Россия.
Не матерью, но тульскою крестьянкой
Еленой Кузиной я выкормлен. Она
Свивальники мне грела над лежанкой,
Крестила на ночь от дурного сна.
Она не знала сказок и не пела,
Зато всегда держала для меня
В чугунном сундуке, обитом жестью белой,
То пряник вяземский, то мятного коня.
С. Белковский― Дальше пропускаю середину, потому что очень большое.
И вот, Россия, «громкая держава»
Твои сосцы губами теребя,
Я вымолил мучительное право
Тебя любить и проклинать тебя.
В том дивном подвиге, в том счастье песнопений,
Которому служу я в каждый миг,
Учитель мой — твой чудотворный гений,
И поприще — волшебный твой язык.
И пред твоими слабыми сынами
Еще и тем гордиться я могу,
Что чудный дар, завещанный веками,
Любовней и ревнивей берегу.
Года идут. Грядущего не надо,
Минувшее в душе пережжено,
Но тайная жива еще отрада,
Что есть и мне прибежище одно:
Там, где на сердце, съеденном червями,
Любовь ко мне нетленно затая,
Спит рядом с царскими, ходынскими гостями
Елена Кузина, кормилица моя.
С. Белковский― Вот я хотел бы посмотреть на одного так называемого патриота, который вообще бы понял, что сейчас произошло. Спасибо.
(…)
С. Белковский― Я бы хотел узнать, сколько из этих верующих читали Евангелие. Как читал его я. Считали ли они себя песчиночкой из господнего решета. Который переносит ветер и устанавливает на то место, которое они должны занимать. Или они чего-то там такое Первого канала понасмотрелись. Который является абсолютно антихристианским по сути. Вот понимаете, кроме того, я очень хорошо знаком с русским театром. В отличие от всех этих патриотов. Я видел спектакли лучших русских режиссеров. Мне повезло, это не является моей заслугой, безусловно. Просто так сложилось. Кроме того, я участвовал в студенческой мафии, которая занималась распределением билетов в Театр на Таганке. В конце 80-х годов прошлого века. А достать билеты в Театр на Таганке было невозможно. Это было абсолютно сакрально. Это была валюта. И, к сожалению, поскольку я не принадлежал к хорошей семье, у меня не было связей, я приезжал в Театр на Таганке в кассу на Верхнюю Радищевскую улицу, дом 26, в шесть утра. Первым поездом метро. И получал эти билеты без пятнадцати семь. Я отстаивал эту очередь, занимал оборону у кассы театра на Таганке, сколько получается, 13 часов. Уважаемые патриоты, вы чего-нибудь такое делали когда-нибудь, блин. Я знаю спектакли Георгия Товстоногова, Юрия Любимова, Анатолия Эфроса. Я все знаю про русский театр. И сейчас мне вся эта шваль будет объяснять, что нужна какая-то маркировка. Блин. Кехман мне будет объяснять, отрастивший специально бороду для того, чтобы стать патриотом. Вот он без бороды был не патриот, с бородой стал патриот. И я никакого Кехмана не признаю. Я понимаю, что я маленький человек, что у меня никаких прав, но я гражданин РФ. И Кехман не будет меня учить жизни. Это я его научу. Потому что он ничего не знает про русскую культуру, а я знаю почти все.» http://www.echo.msk.ru/programs/personalno/1525548-echo/