Один эпизод из недавней поездки в Питер показал мне, до какой степени наше прошлое в буквальном смысле валяется у нас под ногами, а мы порой просто ленимся его поднять. Эпизод, впрочем, имеет свою предысторию, о которой следует рассказать отдельно.
У моего прапрадеда, Александра Яковлевича, был старший брат Семен. Он родился в 1847 году и вырос, судя по всему, человеком весьма предприимчивым. Поскольку красносельское дворцовое хозяйство вечно требовало поставок того и сего, то подобному человеку там было где развернуться. На этой основе он сумел как-то приблизиться к сильным мира, и по сравнению с другими «сельскими обывателями» Красного села встать некоторым образом в исключительное положение. Выразилось это вот в чем. Листая метрическую книгу Троицкой церкви за 1874 г., я наткнулся на сведения о том, что у Семена Яковлевича Верещагина и его жены Екатерины родился сын Николай, а рядом в разделе «Восприемники» запись крупными буквами возвещает следующее: «Его Императорское Высочество Государь Великий князь Михаил Николаевич, а именем Его Высочества от купели воспринимал Павловской слободы крестьянин Андрей Михайлов Богомолов, и Коломенской слободы крестьянка девица Наталья Яковлева Верещагина».
Дальше просто привожу кусок из генеалогической брошюры, написанной мной, так сказать, «для внутреннего пользования»:
«Чтобы кто-либо из Романовых согласился стать восприемником у крестьянской семьи – такое, судя по всему, произошло впервые в истории Красного Села, да и впоследствии было исключительно редким событием. И знаменательно, что первое такое повторение случилось семь лет спустя опять же у Семена. При рождении еще одного сына, Михаила, метрика снова сообщает:
«Его Императорское Высочество Великий князь Михаил Николаевич, а именем Его Высочества принимал от купели потомственный почетный гражданин Арсений Николаев Бородулин, Ярославской губернии Углицкого уезда Покровской волости деревни Дор крестьянина Василия Капитонова Тарасова жена Наталья Яковлева». (Та же самая Наталья Яковлевна Верещагина, но уже вышедшая замуж. – А.В.)
Это была честь необыкновенная, тем более что к тому времени Михаил Николаевич, 4-й сын императора Николая I, был уже не «просто» великим князем, а генерал-фельдмаршалом и председателем Государственного Совета, то есть первым сановником Российской империи и самым высокопоставленным среди всех великих князей. Надо сказать, что новый император, Александр III, других братьев своего отца недолюбливал: дядя Константин был слишком либерален и завел вторую семью, а Николай неумен и дал своей любовнице, малограмотной актрисе Числовой (изображение которой он приказал вырезать в Красносельском театре), так много воли над собой, что его пришлось ради сохранения приличий удалить подальше от двора. Михаил же, бывший наместник Кавказа, был человеком строгих правил, имел большую семью и все церемонии неукоснительно соблюдал, так что по восшествии своем на престол Александр III (как раз в том же самом 1881 году) немедленно забрал у Константина пост председателя Государственного Совета и передал его другому своему дяде - Михаилу. В этом качестве Михаил Николаевич и был изображен на председательском месте в знаменитой картине Репина. (…)
Каким образом Семен смог заслужить благоволение столь высокопоставленного лица? Вероятно, пролить свет на разгадку этого дела могла бы личность Андрея Михайловича Богомолова – посредника при первом восприемничестве великого князя Михаила. Дело в том, что первый случай, когда особа монарших кровей вообще появилась на страницах красносельской метрики, произошел именно при его рождении. Случилось это в довольно еще глухом 1829 году. Посреди бесцветного перечня имен крестьянских детей, их родителей и таких же крестьянских восприемников метрика вдруг сообщает корявыми буквами, что 13 августа у Павловской слободы крестьянина Михаила Богомолова родился и в тот же день был крещен сын Андрей, а восприемниками младенца были «его королевское высочество принц Виттерберской Ернст Александрович и при ея королевском величестве (должно быть «высочестве» - А.В.) принцессе Марии Вертенберской гофмейстерина Софья Яковлева».
Именно за Андрея Михайловича Богомолова впоследствии вышла замуж тетка и вместе с тем крестная мать Семена, Наталья Васильевна Верещагина – священник Знаменский повенчал их в 1850 году. Восприемник у Богомолова был по тем временам совершенно необычный. И хотя он был лишь одним из многочисленных принцев вюртембергского дома (немецкая Википедия сообщает о нем «Ernst Alexander Konstantin (1807–1868), russischer General»), сам факт его появления на обычных крестинах в крестьянской семье выглядит удивительно. Ясно, что еще у отца Богомолова были какие-то серьезные связи со двором, и эти связи, по-видимому, сохранялись на протяжении десятилетий – ведь не может быть совершенно случайным тот факт, что среди многих тысяч крестьянских рождений столь беспрецедентно важные восприемники трижды случились именно у близких родственников. Так что вполне может быть, что именно Богомолов поделился своими высокими связями с Семеном.» (конец цитаты)
Это, собственно, предыстория. Ну, а история гораздо короче. Брожу я на днях по Верхнему Красносельскому кладбищу, подмечаю немало лиц и фамилий, с недавних пор хорошо мне знакомых по метрикам, обращая особое внимание на дореволюционные камни и плиты, которых осталось некоторое количество среди захоронений советского времени. Начинает уже понемногу смеркаться, скоро надо уходить, чтобы не опоздать на «Сапсан»… Пролезаю в одну из щелей между оградами, вижу, что передо мной две старые плиты – одна обкрошившаяся, другая целее. Шарк-шарк ногой по обкрошившейся – и вот из под мусора проступает надпись: «На сем месте покоится прах АНДРЕЯ МИХАЙЛОВИЧА БОГОМОЛОВА, родился Августа 13 дня 1829….» А на другой плите написано, что лежит под ней Наталья Богомолова – вот только отчество и даты сходу не разобрать (поэтому может быть Васильевна – тогда это его жена, урожденная Верещагина, а может быть Андреевна – тогда это их дочь, которую тоже звали Натальей). Наскоро все это фиксирую на фотоаппарат, засекаю место своей находки для следующего визита и спешу на вокзал.
Мораль: мы ленивы и нелюбопытны; зачастую стоит всего лишь отклониться от нахоженной тропинки и пошаркать ножкой, чтобы нечто весьма интересное найти.
Пруфы:
Метрическая запись 1874 г.
Метрическая запись 1881 г.
Запись 1829 г. о рождении А.М.Богомолова
Запись о браке Богомолова и Верещагиной
Надгробная плита А.М.Богомолова
Надгробная плита Натальи Богомоловой
P.S. За два дня до этой находки я зашел в сад Артиллерийского музея, что за Петропавловской крепостью, чтобы сфотографироваться рядом с бюстом вел. кн. Михаила Николаевича (среди его многочисленных постов была и должность генерал-фельдцейхмейстера – начальника всей артиллерии). Бюст поставили в 2013 г. и, по моим сведениям, это чуть ли не первый памятник Романову (не царю) в нашей всё-ещё-советской России. Из чего я сделал вывод, что начальник музея (не знаю, кто он) не лишен некоторого понятия.
Фотография М.Н. в средних летах:
М.Н. с августейшими родственниками на балконе парадного крыльца в Ропше, 1899 г.
Он же в старости на портретах кисти Ильи Репина (парадном) и Валентина Серова (в тужурке)
Репин, фрагмент картины "Заседание Государственного Совета"
Дворец Михаила Николаевича в Красном Селе: