Очень интересный и емкий фрагмент из книги про муштру. Практически никому в России не известный принц Морис Нассауский (он же Оранский) был человеком, которому искусство войны обязано как мало кому другому.
К написанному следует добавить, что в России «военный балет» достиг вершин, как известно, при императоре Николае Павловиче, а он был прямым потомком Фредерика- Генриха Оранского, младшего брата Морица и его преемника на должности штатгальтера Нидерландов. Так что здесь, некоторым образом, «передача генов». Отцом обоих принцев был знаменитый Вильгельм Оранский (Молчаливый).
Кстати (отвлекаясь несколько в сторону), любопытно, что последней женой Вильгельма и матерью Фредерика-Генриха была Луиза де Колиньи, дочь не менее знаменитого вождя гугенотов Гаспара де Колиньи, убитого во время Варфоломеевской ночи. Таким образом, адмирал де Колиньи – прямой предок Романовых. Поколенная роспись такая:
Gaspard II de Coligny –
1) Louise, супруга William the Silent, Prince of Orange –
2) Frederick Henry, Prince of Orange –
3) Louise Henriette of Orange-Nassau, замужем за Frederick William, Elector of Brandenburg – 4) Frederick (1657-1713), the first King in Prussia –
5) Frederick William I of Prussia –
6) Princess Sophia Dorothea of Prussia, замужем за Margrave Frederick William of Brandenburg-Schwedt –
7) Margravine Friederike Dorothea of Brandenburg-Schwedt, замужем за Frederick II Eugene, Duke of Württemberg –
8) Sophie Dorothea of Württemberg, она же Мария Федоровна, жена имп. Павла Первого.
Более того, и жена Николая была сама потомком Колиньи, так что в отношении их детей адмирал-гугенот оказывается предком даже дважды: по линии матери первые пять колен те же самые, а потом – 6) Принц Август Вильгельм Прусский – 7) Фридрих Вильгельм II - Фридрих Вильгельм III – принцесса Шарлотта Прусская, она же Александра Фёдоровна (1798—1860), супруга императора Николая I, мать Царя-Освободителя.
В общем, меня всегда забавлял тот факт, что вождь гугенотов был предком православных государей, причем сразу по двум линиямJ. Впрочем, династия была совершенно европейская, а не туземная, так что подобные пересечения довольно естественны.