Я уже приводил подробности про последнего главного судью, сенатора Желеховского http://alex-vergin.livejournal.com/259286.html В продолжение темы приведу любопытный отзыв о нем из воспоминаний либерального судебного деятеля С.В.Завадского - тоже сенатора и сына сенатора: «Ни мой отец, ни я не разделяли многих взглядов этого человека и, главное, его неспокойного, раздраженно-желчного подхода к некоторым вопросам. И тем не менее у меня отсутствуют данные, чтобы не только утверждать, но и допустить какое-либо с его стороны угодничество власть имущим: просто [он] был искренно правый, что для старика, пожалуй, не является исключением, особенно в среде крупной бюрократии. Как бы то ни было, ему было предложено [Временным правительством] подать в отставку, и он, к удивлению моему, согласился».
Если тут что и удивительно, то это лишь само удивление Завадского: ведь первым же действием революции было безнаказанное сожжение Петроградского окружного суда, первым же актом Временного правительства было учреждение «особой следственной комиссии для расследования противозаконных действий сенаторов уголовного кассационного департамента правительствующего сената при рассмотрении дел по государственным преступлениям», а в кадетской газете «Право» сообщению об отставке Желеховского было предпослано коллективное письмо «инициативной группы» одесских уголовных преступников во главе с Григорием Котовским, в котором они изъявляли свой полный восторг по поводу Февральской революции и выражали готовность «содействовать поддержанию и охранению порядка и безопасности в возбужденной Одессе». Совершенно очевидно, что в обстановке подобных «общественных инициатив» престарелый сановник должен был почувствовать себя довольно неуместным.
Письмо «бандитской общественности» г. Одессы можно прочесть в оригинале здесь https://vivaldi.nlr.ru/pn000125123/view#page=30 Большой силы человеческий документ, как сказал бы Эдмон Гонкур.
С другой стороны, Завадского ведь тоже надо понять: как человек старого времени, пусть даже из числа левых либералов (Керенский именно Завадского взял с собою, когда ехал оприходовать Зимний Дворец), он ко всему прилагает наивно-добрые понятия этого времени. Он (как это ни смешно) пишет, что у министра юстиции возможности надавить на первоприсутствующего сенатора не было, поэтому в отставку по требованию Керенского Желеховский мог бы и не подавать… Но министр министру рознь, и Керенский – это уже не царский министр юстиции, опутанный множеством правовых «предрассудков» и зависящий только от государя императора (у которого были ровно те же предрассудки). А главное - после февраля 1917-го никакие нормальные правила уже не действовали. Вот не захотел тверской губернатор Бюнтинг сам подать в отставку – и к нему немедля пришли революционные «котовские» и размазали его печень по асфальту. Только и успел царский сатрап, что перед смертью исповедаться по телефону у епископа. Отставник Зубатов, один из умнейших слуг самодержавия, как услыхал об отречении царя, так сразу же все и понял: молча вышел в соседнюю комнату и застрелился.
При всем этом тему «предрассудков» сам же Завадский разъясняет очень хорошо: до революции, говорит он, «все вокруг преувеличивали меру воздействия на суд со стороны правительства. В действительности был подбор судей из единомышленников и угодливых, чем грешило затем и Временное правительство; но судья и даже прокурор, умевшие работать и не желавшие ни отдаваться пристрастию, ни продавать свое первородство за чечевичную похлебку, могли – я утверждаю это с полным убеждением – служить подлинному правосудию, хотя порою за то и страдали; нажима на всех и всюду не было, потому что сами нажиматели были отравлены со школьной скамьи теориями о независимости суда и, в отличие от бесшабашных большевиков, оглядывались на Запад».
Ах, какой все-таки Завадский добрый человек, как деликатно он выражается - «бесшабашные»… Сейчас бы выразились точнее: «отмороженные». Но в главном-то он прав: все дело именно в понятиях, теориях и прочих «предрассудках». Каковы в обществе предрассудки, таковы и судьи. Вот нынешних судей со школьной скамьи чему учили? Тому, что право – это концентрированная воля господствующего класса, а суд его обслуживает. Ну вот и они и поступают в точности по теории. Чего же вы от них хотите? Таков их менталитет. Правда, одна ученая дама из бывших следователей мне недавно разъяснила, что менталитета не бывает – мол, Дуглас Норт его существование опроверг - но я нахально продолжаю верить себе больше, чем Норту, и остаюсь при своих заблуждениях…
Портрет Желеховского, если кому интересно, здесь http://dlib.rsl.ru/viewer/01003795559#?page=138