Воротясь в отечество ровно в годовщину победы поганой революции, хочется написать не о ней (тут всё и без того ясно – сто лет мы прожили в тени этой катастрофы и еще столько же проживем), а о прелести пребывания в нормальном социуме, хотя и имеющем множество недостатков, но все равно живом, не убитом, сохраняющем многие черты «цветущей сложности».
Если в России переход к эгалитарно-массовому обществу произошел в самой чудовищной форме из всех возможных, то в Италии он был куда более плавным. Поэтому сохранились невероятные региональные контрасты, и в этот раз, например, меня как-то особенно поразила разница между чинным благоустроенным Римом и безшабашным анархическим Неаполем. Общего между ними нет ничего, кроме разве что языка. Неаполь – воплощение какого-то спонтанного, бессознательного массового «либертарианства»: одно движение на улицах чего стоит! Светофоры горят, но на них по большей части не обращают внимания: мотоциклисты носятся, машины едут сплошняком по этим ужасным кособоко уложенным плитам, а пешеходы уверенно пересекают пути в любом месте, смело вторгаясь в этот поток, который просто притормаживает перед ними и затем вновь ускоряется. Инцидентов при мне не было, но интересен вопрос: в случае чего, как неаполитанцы между собой разбираются – по закону или по понятиям? Ведь ПДД нарушаются там с такой непреклонной уверенностью, что кажется, будто за нарушителем стоит нечто более весомое, нежели закон.
При этом толпа даже в Неаполе совсем не агрессивная, не то что в Москве: не прут друг на друга и не толкаются, часто сами подходят к иностранцу, чтобы бескорыстно помочь, объяснить ему дорогу в этих запутанных переулках. И при всей замусоренности некоторых районов города, там нет отвратительной черты городов бывшего СССР – плевков на мостовой. В остальном же всё как полагается – разговаривают друг с другом громко до крика, спускают, прямо как в фильмах, на веревке ведра с балконов, иногда прямиком на головы прохожим; всё работает как-то наполовину и приделано кое-как; все указатели указывают не совсем туда; в каждом скверике десятилетние марадоны гоняют мяч целые дни напролет. Как это ни удивительно, но надо признать, что в отношении Неаполя классический итальянский кинематограф («Операция Святой Януарий», «Золото Неаполя» и т.д.) ничего не преувеличивал и не утрировал, а просто изображал жизнь как она есть.
Из других впечатлений (которых, разумеется, множество) наскоро отмечу вот что: женщины в Италии в основном некрасивы, низкорослы, одеваются хоть и дорого подчас, но плохо; мужчины бывают одеты гораздо лучше и вообще индустрия мужской моды процветает (у нас, по моему мнению, все ровно наоборот; это видно хотя бы из распределения площадей между мужскими и женскими отделами в одежно-обувной торговле); итальянский мужчина, можно сказать, напоминает фазана, а женщина – серую невзрачную самочку (правда, довольно звонкоголосую); исключения, конечно, встречаются, но лишь подчеркивают общий тренд. Поэтому в Италии гораздо лучше быть женщиной, чем мужчиной – так как женщинам хотя бы есть на кого посмотреть. - Русских туристов за последние годы меньше не стало, китайцев стало намного больше. При этом типичный турист, независимо от национальности, остается таким же недалеким малым, каким он и был всегда: рестораны, шопинг и пара раскрученных достопримечательностей. Никаких отклонений от этой программы он не терпит. Я был поражен, когда на стене замка святого Эльма, откуда открывается вид сокрушительной красоты на Неаполь, залив, Сорренто и Капри, кроме нас никого не оказалось; при этом «объект» находится не на окраине, а высится на горе в центре города, добраться до него можно за несколько минут на фуникулере, было три часа дня и ни единого облачка на небе – то есть не имелось ни малейшей причины для подобного малолюдства, кроме человеческой лени и глупости; так что не только мы, русские, ленивы и нелюбопытны.
Что еще сказать? Геркуланум намного интереснее, чем Помпеи, хотя в последних туристов раз в 15 больше, а от Неаполя они отстоят дальше; римское Тестаччо, расположенное близ пирамиды Гая Цестия, самое приятное кладбище из мною виденных: очень ухоженное и чрезвычайно живописное, на нем не чувствуешь никакой грусти и лежит множество интересных персон главным образом из числа русских, англичан и немцев (нашел, между прочим, Николая Валериановича Муравьева, знаменитого министра юстиции, умершего послом Р.И. в Риме - одного из тех «царских сатрапов», прислужников самодержавия, которых я последнее время полюбил цитировать; как раз на днях статья о присяжных в «Законе» вышла, где я этим делом несколько злоупотребил). Церкви и дворцы Неаполя поражают не столько изяществом, сколько роскошью и показным великолепием; похоже, что южноитальянская культура в большей степени была именно «культурой потлача», где все делалось напоказ, с целью ослепить зрителя роскошью и богатством. Там из какого-то принципа не оставляли свободным ни единого сантиметра - везде что-нибудь нарисовано или вырезано; в этом есть нечто маниакальное; образец подобной страсти к украшательству – неаполитанская церковь Certosa (подозреваю, что это слово того же происхождения, что и русский «чертог»). Монарши дворцы огромны и многочисленны – под стать великой державе, что разрушает представление о Королевстве обеих Сицилий как о бедном и отсталом окраинном государстве; кажется, и у Габсбургов резиденции поскромнее будут, не говоря уже о протестантских монархиях Севера. При этом высочайших художественных достижений в Неаполе не видно, но общий уровень чрезвычайно хорош. Великих художников там, в отличие от Флоренции и Рима, похоже, не было, зато было изобилие мастеров второго ряда и искуснейших ремесленников; надо бы перечитать П.П.Муратова и посмотреть, что он об этом писал… - Наконец, винно-ресторанно-съестные цены очень умеренные и даже прямо низкие, особенно на хорошее вино.
Вот такой клубок из беглых неразборчивых впечатлений.