Есть такая статья в бюджете: «Мероприятия, осуществляемые на основании отдельных решений президента». То есть это как бы бюджет внутри бюджета, который вообще абсолютно закрыт. То есть у президента есть свой бюджет, которым он может распоряжаться своими указами. Эта сумма все время растет. В 18-м году она запланирована – 151 миллиард.
М.Наки― А есть какие-то примеры того, что он делал, скажем, чтобы было понятно?
Е.Шульман― Так вот смотрите, в 18-м году – это 151, в 19-м – это почти 300 миллиардов, а в 20-м году – 400. 400 миллиардов рублей на мероприятия, осуществляемые отдельными решениями президента… какими-то. Вот какими? Поди пойми, какими.
А, может быть, это распределяется секретными указами. Федеральных законов секретных у нас быть не могут, только куски секретные в законах. А указы секретные – сколько угодно. То есть это какая-то вот такая черная касса, которая при этом прописана в федеральном бюджете.
М.Наки― Карманные расходы президента.
Е.Шульман― Карманные расходы, расходы неизвестно на что. В этом смысле разговоры о том, что у нас тут была какая-то гуманитарная статья – мы ее сократили, они не вызывают особенного доверия. В нашем бюджете, к сожалению, очень много черных дыр, которые, даже если они формально не являются секретными, совершенно недоступны для глаза общества. Единственное, что хорошее из всего этого можно извлечь – не то чтобы сильно много… Трансферы регионам, между прочим, засекречивают, а трансферы регионам – это отдельная наша беда. Когда читаешь эту вот таблицу – сколько каким субъектам Федерации полагается, — хочется, конечно, сразу записаться в русские националисты ненадолго, выразить свое негодование и потом выписаться обратно, потому что разница между тем, что получают среднерусские области и тем, что получают национальные республики, поражает воображение. Она не просто в разы – она в десятки раз. Это что-то чудовищное, на самом деле.
М.Наки― И протяженное количество времени.
Е.Шульман― И это так уже всегда. И чемпион здесь, кстати, не Чечня, как многие думают, хотя Чечня там на почетном 2-м, 3-м месте, по-моему, что называется, last time i checked – последний раз, когда я проверяла, на первом месте был Дагестан. В общем, так это приблизительно выглядит. И это так уже всегда.
Теперь, видимо, опасаясь, что кто-нибудь еще захочет очень записаться в русские националисты, они засекречивают эти межбюджетные трансферы, теперь они будут у нас распределяться секретными приложениями. http://echo.msk.ru/programs/status/2057768-echo/
Ну, и на закуску потешное:
― И совсем коротко. Как объяснить факт, что в царской России легальный партийный сектор был значительно шире, чем в России нынешней?
Е.Шульман― Когда смотришь на политический состав Государственных дум предреволюционного периода, действительно, хочется плакать. Нам с вами до такой диверсификации еще жить и жить, сквозь года мчась. Мы с нашими четырьмя партиями, представляющими неизвестно кого, это просто… Почему? Это плоды, так сказать, предсмертной либерализации, которая в России тогда произошла. Если бы царь-мученик не испугался и не свернул все это назад, если бы не разогнали бы Государственную думу, то русская политическая культура, которая тогда уже продемонстрировала достаточную, по крайней мере , если незрелость и устойчивость, то хотя бы богатство и разнообразие, она бы могла вырасти во что-то более устойчивое и спасти страну от революции.
Да уж, разнообразие, такое разнообразие… Вот запись из дневника статс-секретаря Половцева (1906 г.):
«В 2 часа—у Горемыкина (премьера) в бывшем кочубеевском дворце, а в последние годы жилище двух избиенных министров внутренних дел (Сипягина и Плеве). Горемыкин очень обескуражен, проклинает Витте, который манифестом 17-го октября и законом 2-го декабря собрал не палату депутатов, а грязные подонки населения, сплотившиеся в разбойничью шайку. Теперь не остается ничего иного, как распустить думу, затем созвать ее вновь, повлияв всеми возможными средствами на выборы, а если и это не поможет, то вновь распустить думу и издать новый избирательный закон. Горемыкин решился приняться за энергические меры, начиная с прессы. Все это легко сказать! Оправданием такому образу действий может служить сделанное мне на-днях Зарубаевым заявление, что он может отвечать за армию еще три месяца, но не более.
Дума ничего более, как сборище жадных искателей своего личного благополучия. Все зиждется на достижении эгоистических в разных смыслах целей. О бескорыстном стремлении к осуществлению высших идеалов нет речи. Бедная Россия должна отсюда [ожидать] великих бед.»
«Газеты испещрены известиями о грабежах, захватах, убийствах; госуд. дума претендует играть роль национального конвента, а нисколько не законодательной палаты. Она рассылает во все стороны своих агентов, чтобы организовать вооруженное восстание. Она требует увольнения нынешнего горемыкинского кабинета и замены его министрами, взятыми из думской среды. Правительство ни на какие энергические меры не решается; армия развращается до того, что ближайший к государю Преображенский полк переходит на сторону революционеров; по улицам затруднительно ходить вследствие преследований и нападений безработных и так называемых хулиганов; со всех сторон скопляются грозные во всех отношениях тучи.»
Несколько примеров «биологического разнообразия» разогнанной жестоким и реакционным царизмом Второй Думы: раз, два и три.